Зуров мысленно удивился замечанию Владимира Петровича о прелестях семейной жизни. Брак его родителей был счастливым, и когда пехотный штабс-капитан Антон Николаевич Зуров после мытарств армейской жизни с семьей по гарнизонам вышел в отставку и прочно осел с женой и детьми в родном Ельце, тихие семейные вечера с чаепитием на веранде остались в памяти Павла самым милым и теплым воспоминанием детства. Басовито гудит старый медный самовар, вокруг керосиновой лампы кружат ночные мотыльки, постукивают о стекло, матушка склонила голову над вязанием, отец читает газету, сестры шепчутся за настольной игрой «Наполеон».  Госпожа капитанша Лидия Павловна Зурова как и должно даме на пианино играть умела, но не жаловала этот благородный инструмент, предпочитая ему гитару. «Рояль за собой по гарнизонам не попрешь, а вот за романсом под гитару вечерок скоротать – милое дело» и за семейными посиделками пела чудесно городские романсы и родной степняцкий «Хуторок».
- Я черствый человек? – удивился Зуров – Да я, дорогой Владимир Петрович, искренний сторонник счастливого брака, но подобно тезке моему, апостолу Павлу считаю, что нужно жениться только в том случае, когда никак не можешь не жениться, только она и никакая другая. Ну а пока такой нет, поживу вольным цыганом.
С мнением начальника Департамента особого отдела Зуров искренне согласился:
- Это правда, Ваше Высокопревосходительство. Как господь даст. По моему личному опыту, с женой трудно, с не-женой ещё труднее. Как чемодан без ручки: и нести тяжко, и бросить жалко.
- А вот, Ваше Высокопревосходительство. - Сколько уж было. Год назад, наверное. По этой самой дороге ехали мы на бал - парей в тот самый город, откуда пешком возвращаемся. Вот ведь как жизнь. Если хочет куда то вернуть ,она всё равно вернёт. Может, это был какой то знак судьбы? Те двое наглецов. Где они теперь. Служат, интересно, или им позорно, что их заколол кто то, не носящий форму.
- А это как суд офицерской чести решит- откликнулся ротмистр- к дуэлям наше общество снисходительно. Сошлют на годик в какой ни будь захолустный тьмутараканский гарнизон, а потом вернут обратно. Дуэль офицеру не укор, хоть бы и со штатским. Вон, Якубовича за дуэль с Грибоедовым за балерину перевели из корнетов в драгунские прапорщики на Кавказ, только и всего. А времена, господа, по части дуэлей были куда суровей нынешних.
Зуров с тоской посмотрел на свои новенькие хромовые шнурованные штиблеты, покрытые слоем дорожной пыли.
Вот за каким бесом телегу отпустили? Или почему хозяин именья не телеграфировал дражайшей супруге играющей на пианино милому мужу что-то такое чтобы она коляску к станции прислала? Изволь теперь после поезда тащиться пять верст по проселочной дороге в летний зной.
Ротмистр лентяем не был, но философски предпочитал никогда не стоять, когда можно сидеть, и никогда не сидеть, когда можно лежать.
-Как думаете, господа, дойдем за час?

Отредактировано Павел Зуров (2016-07-30 23:13:04)

Зуров сбивал носком пыльного штиблета бежевые зрелые дождевики, пыхнув и рассыпавшись грибы покрывали штиблеты золотистой пылью, но терять уже было нечего, пыль проселочной дороги густо запорошила обувь.
Ротмистр с тоской подумал, что не будь этой поездки выходные можно было бы провести у себя в питерской квартире с рыжеволосой модисткой Танечкой, хорошенькой шаловливой и доверчивой как ручная белочка. Два дня сладкой истомы в полумраке спущенных штор-маркиз, с графином холодного лимонада на прикроватной тумбочке, когда не надо куда-то спешить, распекать филеров и преследовать жертвы как гончая зайцев и рядом на твоей руке замерла спящая женщина, свернувшись в мягкий чувственный комок, поза доступная только кошкам и женщинам. Эх!
Упоминание о Ксантиппе заставило его мысленно улыбнуться. Бедная рыжеволосая молодая женщина, с плачем идущая за колесницей влекущей её мужа на казнь, прижимая к груди маленького сына. Когда приговор свершился она успокоилась, вытерла слезы и сказала, обращаясь к толпе: Афиняне! Это день вашего величайшего позора. Она была верной и любящей, была хорошей матерью и хозяйкой, это признает сам оклеветавший её Ксенофонт. В общем у немолодого и странного философа был уютный дом, заполненный детскими голосами, он с добродушно-мудрым   юмором переносил маленькие семейные бури взрывного характера своей молодой хлопотливой жены и звал её золотой лошадкой за рыжую гриву вьющихся волос и веселое ласковое упрямство. Они ссорились, мирились, договаривались и любили друг друга, это и есть семейное счастье.
Воздух сгустился, стал душно тяжелым, на  горизонте безмятежно синего неба показались свинцовые дождевые тучи. Но слава богу, они пришли в какой-то городок. Потянулись улочки, заборы через которые свешивались ветки яблонь, куры, барахтающиеся в пыли, церквушка вдали.
- Господа, мы хоть куда то, да пришли, хвала господу. Во всяком случае тут можно взять телегу и доехать до имения, а ещё лучше остановиться на постоялом дворе или у какого-либо домовладельца на ночлег. Господа, голосую за последнее. Тем более вон, тучи набегают, не хватало нам попасть под ливень в довершение всех приключений.

Отредактировано Павел Зуров (2016-08-27 14:27:43)

Да я, дорогой Владимир Петрович, искренний сторонник счастливого брака, но подобно тезке моему, апостолу Павлу считаю, что нужно жениться только в том случае, когда никак не можешь не жениться, только она и никакая другая. Ну а пока такой нет, поживу вольным цыганом.
  - Соглашусь. - согласился Анатолий Петрович, а сам смутился. Он тоже не являл собой пример счастливого и образцового семьянина из-за своего позднего брака при взрослой дочери, которой мачеха категорически не пришлась по вкусу. Да и прошлое Натали объективно было далеким от идеала, учитывая тот факт, что она была фавориткой одного местного дворянина, который ее бросил, а затем громко хвастался своими победами. За сие неподобающее поведение стараниями Любавина он был сослан на Камчатку. Вся эта история была известна многим, конечно, Анатолия Петровича хвалили за то что сохранил честь девушки, но разговоры об этой истории не умолкали долго, и о ней слышала даже Настя, успевшая уже наслушаться сплетен в светских гостиных. Мало того что мачеха, а девочка была очень привязана к покойной супруге Любавина, ее маменьке, да еще эти сплетни, которые совсем не помогали улучшению отношений между двумя женщинами. Действительно счастлив в браке тот, кто остается верен, и если в семье царит любовь и взаимопонимание, и где нет никаких скелетов в шкафу.
   - И решительно не понимаю, Ваше Высокопревосходительство, как так можно? Высокий чин, прокурор, и чтоб мог позволить нагружать себя, как осла, да сажать в вагон третьего класса. По молодости сам ездил так, и не представляю, что ж такое творится. Да сейчас я лучше пешком по рельсам пойду, чем в вагоне третьего класса поеду. Там же воздух, простите великодушно, хуже, чем в отхожем месте у нас в Департаменте. И уж, простите, Ваше Высокопревосходительство, за дерзкое сравнение, но не могу представить вас ни в вагоне третьего класса, ни в роли носильщика собственного добра.
   - Видимо, эта мегера его в железных рукавицах держит, понукает им как хочет. Я... сравнили тоже, хотя мои женщины из меня тоже, когда хотят, веревки вьют. Но, конечно, не так. Больнее видеть то, как они живут точно кошка с собакой. Что тоже неприятно.
  - Вот, Ваше Высокоблагородие, вы говорите, для вашего знакомого брак это крест. Так кто ж заставляет его нести этот крест? Вот заговорил я насчёт егеря... так в нашей округе он лучший охотник. Граф жил в нашей округе. Завидно стало, что егерь этот лучше него стреляет, он его вином месяц спаивал, спаивал. А потом взял и женил его, пьяного, на скотнице. Он протрезвел, ан всё, они уж женаты да венчаны. Так что же, он хоть день жил у неё? Почитай, уж двенадцать лет как женаты, так ни разу в село не зашёл. Там, говорит, грязь, копоть, да и не приучен я к хозяйству...
   - Видимо, и он пытался бежать, да не вышло почему-то. Может, воли не хватает, или еще чего-то. Мне кажется, она его из-под земли достанет. Да что гадать, чужая душа потемки, а человека и в самом деле жаль.
  - Господа, мы уж третий час идём.
  Эти слова отвлекли Анатолия Петровича от нерадостных мыслей о неудачных браках. Они тащатся по этой жаре уже долгое время, Любавин чувствовал, как пот течет с него градом, а ноги уже заплетаются. Шел он скорее уже машинально, сам не знал как перебирал ногами. И он помнил места Ростоцкого. Они явно зашли не туда. Т.е. совсем не туда.
   - И правда, черт же дернул телегу отпустить?
  - Господа, мы хоть куда то, да пришли, хвала господу. Во всяком случае тут можно взять телегу и доехать до имения, а ещё лучше остановиться на постоялом дворе или у какого-либо домовладельца на ночлег. Господа, голосую за последнее. Тем более вон, тучи набегают, не хватало нам попасть под ливень в довершение всех приключений.
  - Я бы переночевал, ноги совсем уже не несут, - пожаловался Анатолий Петрович. - Надо было бы вам, Владимир Петрович, сразу в имение телеграфировать, чтоб коляску прислали... Так идти мочи нет. Да еще и пришли не туда, заплутали...
   - Господа, здесь постоялый двор на соседней улице, там, ежели повезёт, найдём мы телегу. Сегодня уж баню натопить должны, простокваши свежей доставить, да пирогов напечь. Жаркое ждёт. Остынет, жалече будет. Ну даст Бог, вскоре доберёмся.
   - Вам виднее, голубчик, только бы больше не идти так пешком... Мочи нет... - он даже не обратил внимание на молодого человека, застегнувшего перед ним пуговицы, проходя мимо. Глаза его застилала пелена, когда они шли по городской улице. Мысль была одна: скорее бы отдохнуть... Хотелось куда-то приземлиться, помыться, поесть и выспаться... Тем более что тучи висели серьезные, и были риск попасть под дождь. Он бы переждал, но Владимир Петрович хочет успеть... Что ж, пришлось согласиться.
  Вот и трактир. Квас, и предложение подкрепиться, после того как договорились с этим Степаном.
   - С удовольствием. И вы уверены, что стоит ехать именно сейчас, Владимир Петрович? - тучи сгущались, темнело, и был реальный риск попасть под ливень.

Отредактировано Анатолий Любавин (2016-10-18 19:35:55)